Что так низко склонилась твоя голова, Может, юность тебе еще снится. Пей «Шампанское», друг, еще ночь впереди Да и некуда нам торопиться. Так давай посидим за дубовым столом, Пусть пурга за окном вечно стонет. Не горюй, милый друг, не грусти о былом, А былое в груди не утонет. Не смотри на меня, я простой человек, Ни родных у меня, ни знакомых. А заглянем в трущобу минувших времен — Сколько дней там коварных бывало. Знать и ты, друг, немало горя видал, Если плачешь, вино наливая. Вот послушай-ка, друг, все, что я испытал В этой жизни проклятой, страдая. Я родился на Волге в семье рыбака, От семьи той следов не осталось. Только мать беспредельно любила меня, Но судьба мне ни к черту досталась. Не взлюбил я в ту пору крестьянскую жизнь — Ни косить, ни пахать, ни портняжить, А веселой толпой, под названьем «шпана», Убежал я по Волге бродяжить. Вот и Волга-река, загудел пароход, Мы там с братвой собирались. И «Шампанское» жгучее лилось вокруг, Проститутками мы развлекались. Верны мы были друг другу тогда, На разбои ходили мы смело. И однажды меня пригласили На богатое доходное дело. И опять загуляла, запела братва, Пела скрипка, баян и гитары. Сколько баб молодых было тогда В этот вечер хмельного угара. Пела скрипка приволжский веселый мотив, И баян с переливами лился. Я не помню, друзья, как в тот вечер тогда В молодую девчонку влюбился. Ох и девка была! Словно розы цветок, Словно в сказке ночная фиалка. За один поцелуй я б полжизни отдал, А за ласки и жизни не жалко. Чтоб красивых любить — надо деньги иметь, Я над этим задумался крепко. И решил я тогда день и ночь воровать, Чтоб с тобой, моя крошка, остаться. День и ночь воровал, как царицу одел, Бросал деньги направо, налево. И в одну из ночей я так крепко сгорел, И в ту ночь началась моя драма. Коль случилась беда — открывай ворота! Крикнул ей: «До свиданья, красотка!» Здравствуй, камера-мать и старушка-тюрьма! Здравствуй, цемент, замок и решетка! Трудно было сидеть мне в Казанской тюрьме, Сквозь решетку на волю взирая. Только солнце одно улыбалося мне, Мою душу младую терзая. Разрывалась душа и болит голова: Где она? Иль к другому прильнула? Два раза передачку в тюрьму принесла, А потом, как в воде, утонула. И решил я тогда: все равно отомщу Я за эту большую обиду. И про эти я дни никому не скажу, Пускай сердце мое только знает. Отсидел я тогда пять лет, не шуткую, сказать… Ну так что ж, не вернешь эти годы. Вот опять выхожу на веселый простор Долгожданной, веселой свободы. Снова Волга-река, загудел пароход. «Вылезай!» — мне сказали матросы. И мне с детства знаком небосвод голубой. Я увидел своими глазами. Я искал ее ночью и днем У того, кто идет иль едет. Только сторож подсказал мне их дом, Говорит: «Это наши соседи», Утром встал с переполненной злобой в душе, Выпил водки, чтоб слушались нервы. Открываю калитку и вижу ее: Подбоченясь стоит на пороге. Вот она предо мною — тот же блеск в глазах, В халате нарядном китайского шелка. Только вместо гитары у нее на руках Я увидел грудного младенца. Не стерпела во мне тут жиганская кровь, Вынул нож и всадил его словно в тесто. Чтоб не слышать мне плача дитя, Я быстрее ушел с того места. Оттого и склонилась моя голова, Оттого и ненастья мне снятся… Пей «Шампанское», друг, уже ночка прошла. Вот сейчас нам пора расставаться. Пей «Шампанское», друг, уже ночка прошла. Вот сейчас нам пора похмеляться.
Что так низко склонилась твоя голова
Что так низко склонилась твоя голова, Может, юность тебе еще снится. Пей «Шампанское», друг, еще ночь впереди Да и некуда нам торопиться. Так давай посидим за дубовым столом, Пусть пурга за окном вечно стонет. Не горюй, милый друг, не грусти о былом, А былое в груди не утонет. Не смотри на меня, я простой человек, Ни родных у меня, ни знакомых. А заглянем в трущобу минувших времен — Сколько дней там коварных бывало. Знать и ты, друг, немало горя видал, Если плачешь, вино наливая. Вот послушай-ка, друг, все, что я испытал В этой жизни проклятой, страдая. Я родился на Волге в семье рыбака, От семьи той следов не осталось. Только мать беспредельно любила меня, Но судьба мне ни к черту досталась. Не взлюбил я в ту пору крестьянскую жизнь — Ни косить, ни пахать, ни портняжить, А веселой толпой, под названьем «шпана», Убежал я по Волге бродяжить. Вот и Волга-река, загудел пароход, Мы там с братвой собирались. И «Шампанское» жгучее лилось вокруг, Проститутками мы развлекались. Верны мы были друг другу тогда, На разбои ходили мы смело. И однажды меня пригласили На богатое доходное дело. И опять загуляла, запела братва, Пела скрипка, баян и гитары. Сколько баб молодых было тогда В этот вечер хмельного угара. Пела скрипка приволжский веселый мотив, И баян с переливами лился. Я не помню, друзья, как в тот вечер тогда В молодую девчонку влюбился. Ох и девка была! Словно розы цветок, Словно в сказке ночная фиалка. За один поцелуй я б полжизни отдал, А за ласки и жизни не жалко. Чтоб красивых любить — надо деньги иметь, Я над этим задумался крепко. И решил я тогда день и ночь воровать, Чтоб с тобой, моя крошка, остаться. День и ночь воровал, как царицу одел, Бросал деньги направо, налево. И в одну из ночей я так крепко сгорел, И в ту ночь началась моя драма. Коль случилась беда — открывай ворота! Крикнул ей: «До свиданья, красотка!» Здравствуй, камера-мать и старушка-тюрьма! Здравствуй, цемент, замок и решетка! Трудно было сидеть мне в Казанской тюрьме, Сквозь решетку на волю взирая. Только солнце одно улыбалося мне, Мою душу младую терзая. Разрывалась душа и болит голова: Где она? Иль к другому прильнула? Два раза передачку в тюрьму принесла, А потом, как в воде, утонула. И решил я тогда: все равно отомщу Я за эту большую обиду. И про эти я дни никому не скажу, Пускай сердце мое только знает. Отсидел я тогда пять лет, не шуткую, сказать… Ну так что ж, не вернешь эти годы. Вот опять выхожу на веселый простор Долгожданной, веселой свободы. Снова Волга-река, загудел пароход. «Вылезай!» — мне сказали матросы. И мне с детства знаком небосвод голубой. Я увидел своими глазами. Я искал ее ночью и днем У того, кто идет иль едет. Только сторож подсказал мне их дом, Говорит: «Это наши соседи», Утром встал с переполненной злобой в душе, Выпил водки, чтоб слушались нервы. Открываю калитку и вижу ее: Подбоченясь стоит на пороге. Вот она предо мною — тот же блеск в глазах, В халате нарядном китайского шелка. Только вместо гитары у нее на руках Я увидел грудного младенца. Не стерпела во мне тут жиганская кровь, Вынул нож и всадил его словно в тесто. Чтоб не слышать мне плача дитя, Я быстрее ушел с того места. Оттого и склонилась моя голова, Оттого и ненастья мне снятся… Пей «Шампанское», друг, уже ночка прошла. Вот сейчас нам пора расставаться. Пей «Шампанское», друг, уже ночка прошла. Вот сейчас нам пора похмеляться.
- Bangun H., Aulia F., Arianto A., Nainggolan M. Preparation of mucoadhesive gastroretentive drug delivery system of alginate beads containing turmeric extract and anti-gastric ulcer activity. Asian Journal of Pharmaceutical and Clinical Research. 2019; 12(1):316–320. DOI: 10.22159/ajpcr.2019.v12i1.29715.
- Мустафин Р. И., Протасова А. А., Буховец А. В., Семина И.И. Исследование интерполимерных сочетаний на основе (мет)акрилатов в качестве перспективных носителей в поликомплексных системах для гастроретентивной доставки. Фармация. 2014; 5: 3–5.
- Baas, «Geschichte d. Medicin».
- https://tekstovoi.ru/text/612394330_094338612p023561665_text_pesni_chto_tak_nizko_sklonilas_tvoya_golova.html.
- https://webkind.ru/text/612394330_094338612p023561665_text_pesni_chto-tak-nizko-sklonilas-tvoya-golova.html.
- Baas, «Geschichte d. Medicin».
- Мустафин Р. И., Протасова А. А., Буховец А. В., Семина И.И. Исследование интерполимерных сочетаний на основе (мет)акрилатов в качестве перспективных носителей в поликомплексных системах для гастроретентивной доставки. Фармация. 2014; 5: 3–5.
