Голова болит повязка сползла

Григорий Горин

Почему повязка на ноге?

Eсть такой анекдот. Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.

— Что у вас болит? — спрашивает доктор.

— Голова, — отвечает больной.

— А почему повязка на ноге?

— Сползла…

Я как-то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что-нибудь смешное — вот я и рассказал. Все засмеялись. Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как-то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:

— Простите, я, вероятно, не понял… У больного что болело?

— Голова.

— А почему же повязка на ноге?

— Сползла.

— Так! — грустно сказал мужчина и почему-то вздохнул. Потом он снова задумался.

— Не понимаю! — сказал он через несколько минут. —

Не улавливаю здесь юмора!… Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?

— Голова.

— Но почему же повязка была на ноге?

— Сползла!

— Странно! — сказал мужчина и встал из-за стола.

Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.

Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:

— Режьте меня — не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?

— Да он не завязывал ногу! — сказал я. — Он завязал голову!

— А как же повязка оказалась на ноге?!

— Сползла…

Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ну-ка выйдем! — вдруг решительно сказал он. — Поговорить надо!

Мы вышли в прихожую.

— Слушайте, — сказал он, положив мне руку на плечо, — это действительно смешной анекдот или вы шутите?

— По-моему, смешной! — сказал я.

— А в чем здесь юмор?

— Не знаю, — сказал я. — Смешной и все!

— Может быть, вы упустили какую-нибудь деталь?

— Какую еще деталь?

— Ну, скажем, больной был одноногим?

— Это еще почему?!

— Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги!… Или же это был одноногий инвалид…

— Нет! — решительно отверг я это предложение. — Больной не был инвалидом!

— Тогда как же повязка оказалась на ноге?

— Сползла! — прошептал я. Он вытер холодный пот.

— Может, этот доктор был Рабинович? — неожиданно спросил он.

— Это в каком смысле?! — не понял я.

— Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем?… В смешном смысле…

— Нет, — отрезал я. — В этом смысле он не был Рабиновичем.

— А кто он был в этом смысле?

— Не знаю! Возможно, англичанин или киргиз…

— Почему киргиз?

— Потому что папа у него был киргиз и мама киргизка!

— Ну да, — понимающе кивнул он, — если родители киргизы, тогда конечно…

— Вот и славно! — обрадовался я. — Наконец вам все ясно…

— Мне не ясно, что же у больного все-таки болело!

— Всего хорошего! — сказал я, надел пальто и пошел домой. В час ночи у меня зазвонил телефон.

— Это вам насчет анекдота звонят, — послышался в трубке его голос. — Просто не могу уснуть. Эта нога не выходит из головы!… Ведь есть же здесь юмор?!

— Есть! — подтвердил я.

— Ну. Вот и я понимаю… Я же не дурак! Я же с образованием… Жене анекдот рассказал — она смеется. А чего смеется — не пойму… Это, случайно, не ответ армянского радио?

— Нет! — сказал я.

— Тогда просто не знаю, что делать, — захныкал он. Он позвонил мне на следующий вечер.

— Я тут советовался со специалистами, — сказал он. — Все утверждают, что повязка сползти не могла!

— Ну и черт с ней! — закричал я. — Не могла так не могла! Что вы от меня-то хотите?!

— Я хочу разобраться в этом вопросе, — сердито сказал он. — Для меня это дело принципа! Я на ответственной работе нахожусь. Я обязан быть остроумным!…

Я бросил трубку.

После этого он в течение нескольких дней звонил мне по телефону и даже приходил домой.

Я ругался, возмущался, гнал его — все безуспешно.

Он даже не обижался.

Он смотрел на меня своими светлыми чистыми глазами и бубнил:

— Поймите, для меня это необходимо… Я же за границу часто выезжаю… У меня должно быть чувство юмора…

Тогда я решил написать о нем рассказ. О человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.

Свой рассказ я отнес в сатирический отдел одного журнала. Редактор долго смеялся.

— Ну и дуб! — говорил редактор. — Неужели такие бывают.

— Бывают, — сказал я. — Сам видел.

— Что ж, будем печатать, — сказал редактор.

Потом он обнял меня и, наклонившись к самому уху, тихо спросил:

— Ну а мне-то вы по секрету скажете: что же у больного на самом деле болело?!

— Голова, — еле слышно произнес я.

— А почему же повязка на ноге?…

Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан.

–Доктор, у меня голова болит!…

Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.

— Что у вас болит? — спрашивает доктор.

— Голова, — отвечает больной.

— А почему повязка на ноге?

— Сползла…

Я как-то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что-нибудь смешное — вот я и рассказал. Все засмеялись. Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как-то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:

— Простите, я, вероятно, не понял… У больного что болело?

— Голова.

— А почему же повязка на ноге?

— Сползла.

— Так! — грустно сказал мужчина и почему-то вздохнул. Потом он снова задумался.

— Не понимаю! — сказал он через несколько минут. —

Не улавливаю здесь юмора!… Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?

— Голова.

— Но почему же повязка была на ноге?

— Сползла!

— Странно! — сказал мужчина и встал из-за стола.

Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.

Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:

— Режьте меня — не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?

— Да он не завязывал ногу! — сказал я. — Он завязал голову!

— А как же повязка оказалась на ноге?!

— Сползла…

Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ну-ка выйдем! — вдруг решительно сказал он. — Поговорить надо!

Мы вышли в прихожую.

— Слушайте, — сказал он, положив мне руку на плечо, — это действительно смешной анекдот или вы шутите?

— По-моему, смешной! — сказал я.

— А в чем здесь юмор?

— Не знаю, — сказал я. — Смешной и все!

— Может быть, вы упустили какую-нибудь деталь?

— Какую еще деталь?

— Ну, скажем, больной был одноногим?

— Это еще почему?!

— Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги!… Или же это был одноногий инвалид…

— Нет! — решительно отверг я это предложение. — Больной не был инвалидом!

— Тогда как же повязка оказалась на ноге?

— Сползла! — прошептал я. Он вытер холодный пот.

— Может, этот доктор был Рабинович? — неожиданно спросил он.

— Это в каком смысле?! — не понял я.

— Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем?… В смешном смысле…

— Нет, — отрезал я. — В этом смысле он не был Рабиновичем.

— А кто он был в этом смысле?

— Не знаю! Возможно, англичанин или киргиз…

— Почему киргиз?

— Потому что папа у него был киргиз и мама киргизка!

— Ну да, — понимающе кивнул он, — если родители киргизы, тогда конечно…

— Вот и славно! — обрадовался я. — Наконец вам все ясно…

— Мне не ясно, что же у больного все-таки болело!

— Всего хорошего! — сказал я, надел пальто и пошел домой. В час ночи у меня зазвонил телефон.

— Это вам насчет анекдота звонят, — послышался в трубке его голос. — Просто не могу уснуть. Эта нога не выходит из головы!… Ведь есть же здесь юмор?!

— Есть! — подтвердил я.

— Ну. Вот и я понимаю… Я же не дурак! Я же с образованием… Жене анекдот рассказал — она смеется. А чего смеется — не пойму… Это, случайно, не ответ армянского радио?

— Нет! — сказал я.

— Тогда просто не знаю, что делать, — захныкал он. Он позвонил мне на следующий вечер.

— Я тут советовался со специалистами, — сказал он. — Все утверждают, что повязка сползти не могла!

— Ну и черт с ней! — закричал я. — Не могла так не могла! Что вы от меня-то хотите?!

— Я хочу разобраться в этом вопросе, — сердито сказал он. — Для меня это дело принципа! Я на ответственной работе нахожусь. Я обязан быть остроумным!…

Я бросил трубку.

После этого он в течение нескольких дней звонил мне по телефону и даже приходил домой.

Я ругался, возмущался, гнал его — все безуспешно.

Он даже не обижался.

Он смотрел на меня своими светлыми чистыми глазами и бубнил:

— Поймите, для меня это необходимо… Я же за границу часто выезжаю… У меня должно быть чувство юмора…

Тогда я решил написать о нем рассказ. О человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.

Свой рассказ я отнес в сатирический отдел одного журнала. Редактор долго смеялся.

— Ну и дуб! — говорил редактор. — Неужели такие бывают.

— Бывают, — сказал я. — Сам видел.

— Что ж, будем печатать, — сказал редактор.

Потом он обнял меня и, наклонившись к самому уху, тихо спросил:

— Ну а мне-то вы по секрету скажете: что же у больного на самом деле болело?!

— Голова, — еле слышно произнес я.

— А почему же повязка на ноге?…

Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан.

Юмор против логики. Гр. Горин. Юмореска «Больная голова и перевязанная нога»

Юмореска высмеивает человека, который непременно хочет найти логику в ситуации, когда человек обращается к врачу по поводу головной боли, а у него перевязана нога. У него спрашивают: а почему бинт не на голове, а на ноге. Он отвечает: сползла.

Григорий Горин. Почему повязка на ноге?

Eсть такой анекдот. Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.

— Что у вас болит? — спрашивает доктор.

— Голова, — отвечает больной.

— А почему повязка на ноге?

— Сползла…

Я как‑то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что‑нибудь смешное — вот я и рассказал. Все засмеялись. Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как‑то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:

— Простите, я, вероятно, не понял… У больного что болело?

— Голова.

— А почему же повязка на ноге?

— Сползла.

— Так! — грустно сказал мужчина и почему‑то вздохнул. Потом он снова задумался.

— Не понимаю! — сказал он через несколько минут. ‑

Не улавливаю здесь юмора!… Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?

— Голова.

— Но почему же повязка была на ноге?

— Сползла!

— Странно! — сказал мужчина и встал из‑за стола.

Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.

Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:

— Режьте меня — не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?

— Да он не завязывал ногу! — сказал я. — Он завязал голову!

— А как же повязка оказалась на ноге?!

— Сползла…

Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ну‑ка выйдем! — вдруг решительно сказал он. — Поговорить надо!

Мы вышли в прихожую.

— Слушайте, — сказал он, положив мне руку на плечо, — это действительно смешной анекдот или вы шутите?

— По‑моему, смешной! — сказал я.

— А в чем здесь юмор?

— Не знаю, — сказал я. — Смешной и все!

— Может быть, вы упустили какую‑нибудь деталь?

— Какую еще деталь?

— Ну, скажем, больной был одноногим?

— Это еще почему?!

— Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги!… Или же это был одноногий инвалид…

— Нет! — решительно отверг я это предложение. — Больной не был инвалидом!

— Тогда как же повязка оказалась на ноге?

— Сползла! — прошептал я. Он вытер холодный пот.

— Может, этот доктор был Рабинович? — неожиданно спросил он.

— Это в каком смысле?! — не понял я.

— Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем?… В смешном смысле…

— Нет, — отрезал я. — В этом смысле он не был Рабиновичем.

— А кто он был в этом смысле?

— Не знаю! Возможно, англичанин или киргиз…

— Почему киргиз?

— Потому что папа у него был киргиз и мама киргизка!

— Ну да, — понимающе кивнул он, — если родители киргизы, тогда конечно…

— Вот и славно! — обрадовался я. — Наконец вам все ясно…

— Мне не ясно, что же у больного все‑таки болело!

— Всего хорошего! — сказал я, надел пальто и пошел домой. В час ночи у меня зазвонил телефон.

— Это вам насчет анекдота звонят, — послышался в трубке его голос. — Просто не могу уснуть. Эта нога не выходит из головы!… Ведь есть же здесь юмор?!

— Есть! — подтвердил я.

— Ну. Вот и я понимаю… Я же не дурак! Я же с образованием… Жене анекдот рассказал — она смеется. А чего смеется — не пойму… Это, случайно, не ответ армянского радио?

— Нет! — сказал я.

— Тогда просто не знаю, что делать, — захныкал он. Он позвонил мне на следующий вечер.

— Я тут советовался со специалистами, — сказал он. — Все утверждают, что повязка сползти не могла!

— Ну и черт с ней! — закричал я. — Не могла так не могла! Что вы от меня‑то хотите?!

— Я хочу разобраться в этом вопросе, — сердито сказал он. — Для меня это дело принципа! Я на ответственной работе нахожусь. Я обязан быть остроумным!…

Я бросил трубку.

После этого он в течение нескольких дней звонил мне по телефону и даже приходил домой.

Я ругался, возмущался, гнал его — все безуспешно.

Он даже не обижался.

Он смотрел на меня своими светлыми чистыми глазами и бубнил:

— Поймите, для меня это необходимо… Я же за границу часто выезжаю… У меня должно быть чувство юмора…

Тогда я решил написать о нем рассказ. О человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.

Свой рассказ я отнес в сатирический отдел одного журнала. Редактор долго смеялся.

— Ну и дуб! — говорил редактор. — Неужели такие бывают.

— Бывают, — сказал я. — Сам видел.

— Что ж, будем печатать, — сказал редактор.

Потом он обнял меня и, наклонившись к самому уху, тихо спросил:

— Ну а мне‑то вы по секрету скажете: что же у больного на самом деле болело?!

— Голова, — еле слышно произнес я.

— А почему же повязка на ноге?…

Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан.

Почему повязка на ноге?

Как-то давно, ещё в годы моей юности, я прочитала анекдот:

К врачу приходит мужчина с забинтованной ногой и говорит:

— Доктор, у меня болит голова.

— А почему повязка на ноге?

— Сползла.

Но, почему я вспомнила его СОРОК лет спустя и сейчас говорю вам об этом?..

Дело в том, что я, по-неосторожности, немного поранила ногу, чуть выше ступни. Рана незначительная но, тем не менее, забинтованная. Все здешние родные и друзья о ней знали и никаких вопросов в связи с этим моим неудобством мне не задавали.

Но вот, буквально в эти выходные, мы с мужем навестили родственников в далёком от нас городе, у которых давненько не бывали.

В день нашего приезда в пункт назначения стояла чУдная, летняя погода и я была в лёгких, коротеньких (чуть ниже колен) брючках. Белая повязка на моей ноге вызывающе-эффектно смотрелась в контрасте с чёрными штанишками и каждый встречный, даже случайно бросив на меня взгляд, не мог этого не заметить. Естественно, обратила внимание на эту мою достопримечательность и встретившая нас у дома племянница Елена.

О моей племяннице Елене (проще Ленке) можно рассказывать много и сквозь нескончаемый смех, поскольку она у нас — живой ходячий анекдот. Юмора в ней столько, что словами не охватить.

Так вот! Обнявшись с нами и расцеловавшись, Ленка не упустила озабоченно поинтересоваться:

— Тётя! А почему такая чУдная повязочка на ноге? Что случилось с драгоценной нашей ножкой?

— Аааа… — начала было я, готовая дать честное объяснение случившейся с ногой неприятности. И вот тут, в доли секунды, всплыл в памяти этот, давно прочтённый мною на похожую ситуацию анекдот. И как же я могла упустить такой замечательный случай повеселиться?

Мгновенно перестроившись на озорную волну, предельно искренне, спокойно отвечаю:

— Аааа, это?!… Да голова болит, спасу нет.

— Голова болит?! А почему повязка-то на ноге? — с явным недоумением вопрошает Ленка.

— Сползла, — беззаботно отвечаю я.

Вижу, как в изумлении начинают округляться Ленкины глаза, и уже предвкушаю следующий недоумённый вопрос, но… Тут промашка: у племянницы (досадно быстро) срабатывает её обострённое чувство юмора и она, расхохотавшись, констатирует:

— Ай, да молодец тётя!! Моя школа!

Отлично зная мою необузданную страсть во всём находить смешное, муж мой Ваня, не проронив ни слова, с улыбкой наблюдал, чем же закончится наш с Леной диалог?.

— А, если серьёзно, что с ногой, тетя?

-Ой, да пустяковая, не стоящая разговора царапина. Да, ты нас в хату пригласишь сегодня или как?

— Да, да, конечно! Идём, мои дорогие! Идём!

Но, не успели мы сделать от машины и двух шагов, как перед нами, словно из-под земли, возник Ленкин сосед по-дому, Володенька. Небольшого росточка, щупленький, на вид не более пятидесяти лет, невзрачненький мужичок.

В друзьях наших родственников он не числился, а потому знакомство наше с ним было случайным и очень кратковременным, на этом же самом месте в наш предыдущий приезд к родственникам. Впечатления о себе он у меня не оставил никакого, но имя в памяти задержалось.

— Бааа!! Какие люди!- Раскрыл нам навстречу свои объятия Володенька, — Сколько лет, сколько зим!..

— Да, да!. — В тон ему подхватываю я, — Много лет и столько же зим.. А ты, Володенька, всё такой же красивый, здоровый и жизнерадостный!

— Да, я вот такой — красивый, здоровый и жизнерадостный! — гордо подтвердил мою нахальную лесть Володенька, — А ты как? Что у тебя с ногой?

Так! Идём по второму кругу — решаю про себя я, предчувствуя, что будет весело.

— А, что с ногой?.. Ничего.

— Как ничего? А почему на ней повязка?

— Аааа!.. Да, голова у меня болит.

— Голова болит? А повязка почему на ноге?

— Сползла.

-Как сползла?! Куда? —

-Как куда? На ногу. Ты же видишь.

— Повязка сползла с головы на ногууу??!! — Заводится непониманием Володенька.

— Ну, да! А что в этом такого? По-твоему повязка не может сползти с головы на ногу?

Володька в растерянности поскрёб затылок и не очень уверенно молвил:

-В принципе может, конечно. Нооо…

Валяя дурака с Володенькой, я видела, как за его спиной Ваня с племянницей буквально прыскали смехом.

— Ну вот!- поспешно прерываю я это чудо природы, — Может! Потому и сползла. Всё, Володенька, всё! Решили вопрос. Лен, идём уже, наконец!

Всей троицей мы вновь решительно двинулись в сторону Ленкиного дома.

— Нет, погоди! — Настиг нас у самой двери окрик нечаянного моего «оппонента», — Погоди! Здесь что-то не так!

— Что не так, Володенька? Мы всё с тобой выяснили: может повязка сползти с головы на ногу. Или есть ещё вопросы?

— Да, наверное, может! Но, сползая с головы, повязка сползла бы на две ноги! — Победно выпалил Ленкин сосед по-дому, — А у тебя повязка на одной ноге!

— Господи, друг дорогой! Ну, подумай сам, как ОДНА повязка может сползти на ДВЕ ноги? Ну?! Включи мозги-то!

— Да! В самом деле, — ошарашено согласился Володенька. Но, тут же вновь вдохновился выяснением обстоятельств сего невероятного факта.

— Объясни тогда, как такая широкая повязка могла бы удержаться на тонюсенькой ноге? Голова-то у тебя вон какая объёмная.

— Володенькаааа!.. Бинт у меня — ЭЛАСТИЧНЫЙ. На голове повязка была широкая. Да! Тут ты прав! Но, оказавшись на ноге, эластик сжался и принял размер точно по ней.

Можешь даже потрогать, пощупать, потянуть…. Я разрешаю.

Второго предложения «пощупать» дотошный мужичок ждать не стал и, в мгновения ока сложившись пополам, стал внимательно, но осторожно исследовать так заинтриговавшую его повязку. А по-завершению, с важным видом подтвердил:

— Да! В самом деле, бинт очень хорошо растягивается.

Слышу, мои родные уже смеются во весь голос, на что привыкший, видимо, к насмешкам Володенька не реагировал ни коим образом.

— Ну вот!.. Я же не стану тебя обманывать. И всё, Володенька!. Иди уже куда шёл! Утомил ты меня своими странными вопросами.

— А я никуда и не шёл, — радостно сообщил сосед, — Просто вышел на улицу, смотрю — ВЫ! Давненько не были.

— Всё равно, иди уже, Володенька, а?!

— Да, пойду я уже. Пойду! Только вот интересно всё же — как повязка смогла сползти с головы на ногу? Я этого себе представить не могу.

О, Господи! Вот нашла мороку на свою голову — начинаю мысленно ругать себя я. Да, верна пословица: «С дураком свяжешься — весь лоб расшибёшь» И не отвяжешься теперь…

И, вдруг, меня осенило!…

— Как, как? — передразнила я Володеньку, — По закону невероятности. Вот как! Слышал о такой?

— Ой! Ну, конечно же, по теории невероятности! Да знаю я эту теорию отлично!

Вот я идиот!.. И как же я забыл про эту теорию?! Да, по теории невероятности — всё что хочешь может произойти. Ну вот, теперь всё ясно. ТОЧНО! А я-то думаю, что за хрень такая: повязка с головы, да на ногу?! Ну, конечно же: очевидное -невероятное!!!

— Вот и слава Богу! — с облегчением выдохнула я, — Всё, друг дорогой! До свидания! Будь здоров! А нам пора…

— И вы не болейте! — серьёзно пожелал нам Володенька и очень дружелюбно добавил, — А ты молодец, Роза! Хорошо выглядишь. И повязка на твоей ноге — просто СУПЕР!!

Сказал, лукаво мне подмигнул и, помахав нам рукой, неспешно засеменил в другую от своего дома сторону.

Уже находясь в квартире, дождавшись, когда Ленка укротит свой неудержимый смех, спрашиваю:

— Лен, и что это было?! И давно у твоего соседа так плохо с головой?

— Ой, тётя, молчи! Ой, я не могуууу!.. — вновь разразилась хохотом Ленка, — Ты не представляешь, тётя, как ты сегодня попала!

— То есть?!.. Не поняла. Объясни!

— Да, этот «ИДИОТ» Володенька, вмиг раскусил твой замысел подшутить над ним и принял игру. И я не могу с уверенностью сказать, кто кого из вас разыгрывал: Ты его или он тебя?

— Да ну?! Не может быть! — ужаснулась услышанным я — Да ты смеёшься, Ленка, как всегда.

— Ой, тётя, нет! Сегодня ты точно пролетела. Ты даже представить себе не можешь, насколько это умный человек. Очень эрудированный, с высоким интеллектом товарищ. Это он с виду такой — плюгавенький, создающий впечатление недалёкого ума мужичок. А на самом деле очень грамотный, интересный во всех отношениях мужчина.

— Ой, Ленка, неужели правда?!! Боже! Как стыдно! Представляю, как он сейчас веселится: мол, ловко же я разыграл эту заносчивую бабу.

— Да, нет, по этому поводу не переживай, тётя. Володенька ко всему ещё и истинный ИНТЕЛЛИГЕНТ. Во-первых, он женщину никогда БАБОЙ не назовёт. И тем более не будет смеяться. Может едва улыбнётся про себя. Ведь сценка у вас получилась КЛАССНАЯ!!!

P.S. Вот такая приключилась со мной история.

А вывод делать Вам, дорогой мой читатель.