Головная боль

Стихи о болит голова

Красивые стихи про о болит голова на различные темы: о любви, стихи поздравления, короткие стихи, для детей и многие другие вы найдете в ленте поэтических публикаций нашего сайта.

Какие стихи вы предпочитаете?

О любви

О природе

Стихи — повествования

Патриотические

Вёселые

Грустные

О жизни

Результаты Выберите свой вариант ответа.

После этого появится результат.

Стихи — Если болит голова…

Если болит голова,

Значит она не пустая.

Мысль преврашаясь в слова,

В ней бродит, спать мне мешая.

Если душа в вас болит,

Значит она у вас есть.

Если в вас совесть не спит,

Значит в вас долг есть и честь.

Чувства нельзя обьснить,

Не описать боль словами.

Чтобы понять — пережить,

В жизни должны это сами.

Если вы бедность не знали,

Злой нищеты тяжкий груз.

Вам не понять их печали,

Боль их и горечи вкус.

Если болит голова,

Значит ещё я живой!

Значит наврала молва,

Что…

Автор: markowzew

Сђихи — И болиђ голова — очень…

Рв моих зеркалах ※ чужой,

И болиђ голова ※ очень.

Риз зеркала взглÑд ※ не мой,

Мраком полон чужой ※ ночи.

Под глазами мешки ※ почки,

Ð’Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð»Ð¾Ð¼ÐºÐ¸Ð¹, Ñедой ※ ÑђароÑÑ’ÑŒ.

Ð-рачков чђрные две ※ ђочки,

Ођ вÑего на их дне ※ уÑђалоÑÑ’ÑŒ.

Рво мне Ñђучиђ боль ※ пульÑом,

Ðа виÑке в Ñиневе ※ жилки.

Ð-изни пуђь ложным был ※ курÑом,

И душа в ђеле как ※ в ÑÑылке.

Ðе ищу больше новых ※ знаний,

Ðе вÑегда ођ них людÑм ※ радоÑÑ’ÑŒ.

Мђрзну в мире беђонных ※ зданий,

Ð’ Ñердце груÑÑ’ÑŒ, на душе…

Ðвђор: markowzew

Сђихи — Сђихи… 2012

Сђихи умираюђ на пиках.

ло хруÑђа под-д-деђые вверх…

Ðе нужно при Ñђом хихикађь.

Ведь Ñђо же Ñмерђь.

Рне Ñмех.

Вон ђам ※ ођ прицеленной злоÑђи…

Ођ међкого ÐºÐ°Ð¼Ð½Ñ — вођ здеÑь…

кађрены хрипÑÑ’ на излеђе

и харкаюђ кровью Ñ Ð½ÐµÐ±ÐµÑ.

И краÑным ÑледÑÑ’ по пороше…

И узко белеюђ во ђьме…

Ðа пьÑный ђопор напоровшиÑÑŒ.

К ђебе не дойдÑ. И ко мне.

Ð¢Ð°ÐºÐ°Ñ Ð¸Ñ… Ð²Ð¾Ð»Ñ Ð¸ Ð´Ð¾Ð»Ñ —

в пожарах гнездо Ñвођ виђь…

Сначала оÑлепнуђь ођ боли.

РпоÑле прозређь ※

ођ любви.

Вдали ођ лиђавр и…

Ðвђор: oknovmir

Сђихи — лолова

лолова Ñ ÑƒÑ’Ñ€Ð° как блюм

Рвчера была как ÑлÑб

Вођ чђо мне пришло на ум

Я ÑÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ Ð¾Ñ‡ÐµÐ½ÑŒ Ñлаб.

Ðу а вечером беÑÑпорно

Ей придам другую ѻорму —

Точа, ђочка, запÑђах

Ðичего, зађо роднаÑ.

Ðвђор: лормидонђ

Сђихи — Воль

лелею боль в Ñебе в других

и уђишаю, уђешаю.

(а пред другими-ђо ођвеђÑђвенноÑÑ’ÑŒ оÑоба!..)

да и ођказывађь негоже чиÑђым проÑьбам

а ведь они вокруг Ñ’ÐµÐ±Ñ Ð²Ñегда

оÑђанеђÑÑ Ð² иђоге — nicht

ну а пока чђо — Ñ Ð»ÐµÑ’Ð°ÑŽ.

леђи за мною, еÑли можешь.

а неђ — ђогда проÑђи

в Ñ’ÐµÐ±Ñ Ñ…Ð¾Ñ‡Ñƒ Ñ Ð¿Ñ€Ð¾Ñ€Ð°Ñђи

и радоÑÑ’ÑŒ Ñ Ð±Ð¾Ð»ÑŒÑŽ разделиђь

Ðвђор: анђоний

Сђихи — Сђихи

Улицы Ñерых муђных ночей

ÐнанаÑÑ‹ по поÑÑ

МаÑÑÑ‹ людей беÑÑ‹ бродÑÑ’

Кровью Ñђекаеђ Ñ‡ÑŒÑ â€»Ñ’Ð¾ пођерÑ

ЕÑли получиђÑÑ Ñђану Ñ Ð²ÐµÑ€Ð¸Ñ’ÑŒ

Ðе обмани мои пожеланьÑ

Лучше не Ñђанеђ мођивам лежаний

ПоÑђели помÑÑ’Ñ‹ неиÑђовÑђвом

Ожидание

Приглушенный шепођа шорох

Пугаеђ не он

Кђо-ђо нарушил вечный закон

ИÑђина Ñ€Ñдом дышиђ мне в Ñпину

Я не умею жиђь Ñреди ђех

Кому наплевађь на мой неуÑпех

ВзглÑда погаÑшего пуÑђођа ÑодроганьÑ

Пропало желание Ñ Ð²Ð°Ð¼Ð¸ общениÑ

Ð’Ñ‹ безнадежны как вÑе обобщених

Ðвђор: freeshes

Сђихи — лолова горÑчаÑ

лолова горÑчаÑ,

МыÑли Ñиним пламенем,

лоречь, не иначе ли

Ð’Ñђреча мне доÑђавила!

МыÑли, мыÑли кружађÑÑ,

Шепчуђ, плачуђ веÑђники,

Словно плођным кружевом

Взор мой занавеÑили.

Лишь ђвое ÑпокойÑђвие

Вдруг, в одно мгновение

Чеђко и уверенно

УнеÑеђ ÑомнениÑ!

08.08.2010г.

Ðвђор: shevmaria

Сђихи — Воль моÑ

…чђо ђакое боль?

Эђо наверное беÑкрайнее черное море,

Эђо вÑе пожирающее горе,

Когда вокруг лишь ђемнођа

И неђ на Ñвеђе меÑђа Ð´Ð»Ñ Ñ’ÐµÐ±Ñ.

Когда вина лежиђ Ñ’Ñжелым грузом

И Ñ’Ñ‹ не можешь даже вÑђађь,

Ползђи вперед, Ñ‡Ð¸Ñ€ÐºÐ°Ñ Ð·ÐµÐ¼Ð»ÑŽ пузом,

ÐÐµÐ»ÑŒÐ·Ñ Ñ’ÐµÐ±Ðµ ÑђоÑÑ’ÑŒ!

И Ñ ÐºÐ°Ð¶Ð´Ñ‹Ð¼ шагом боль Ñильней ђерзаеђ,

Сжимаеђ Ñердце в каменные кольца,

Ðе ођпуÑкаеђ, Ñ€Ñдом вьеђÑÑ, льеђÑÑ

Ðо Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð³Ð´Ðµ-ђо ђам внуђри кричиђ

И умолÑеђ-Ñ’Ñ‹ лишь не Ñђой иди,

Ты Ñможешь-Ñђу больпереживешь.

Ођ Ñђих Ñлов кидаеђ вдрожь…

Ðвђор: sleza

Сђихи — Воль в Ñердце

Сердце мођ, не боли, пожалуйÑђа!

Я на Ñердечные боли не жаловалÑÑ.

Вдруг Ñ Ð¿Ð¾Ñ‡ÑƒÐ²Ñђвовал в Ñердце боль.

Сердце, поведай мне, чђо Ñ Ñ’Ð¾Ð±Ð¾Ð¹?

ТÑгоÑђный мне ођкрываеђÑÑ Ð²Ð¸Ð´.

Сердце мођ за РоÑÑию болиђ!

28 Ð´ÐµÐºÐ°Ð±Ñ€Ñ 2010 г.

Ðвђор: лубарь

Сђихи — Воль кровођочиђ глубоко во мне

Воль кровођочиђ глубоко во мне

ÐŸÐ¾Ñ€ÑƒÐ³Ð°Ð½Ð½Ð°Ñ Ð²ÐµÑ€Ð° безуђешна.

Чђо ђолку забывађьÑÑ Ð² пьÑном Ñне,

Ведь даже жизнь Ñ Ð¸Ñђока не безгрешна.

ЧудеÑны дни, когда веÑна кругом,

Ð’ душе, в природе, в помыÑлах и чувÑђвах.

И чаÑђо ђак ÑђановиђÑÑ Ð¼Ð½Ðµ груÑђно,

Ð’ÑÑ’ лучшее уходиђ быÑђрым Ñном.

Уже не купишь ђо, чђо не дано,

И, чђо ушло, руками не захвађишь.

Ðо вођ беда мы ищем вÑÑ’ равно,

Побольше ÑчаÑђье на чужой кровађи.

И клÑђвы вÑе оÑђануђÑÑ Ð¿ÑƒÑÑ’Ñ‹,

И лживыми Ñердечными признаньÑ,

Разведены…

Ðвђор: andrejgorbatko

ВоÑпользуйђеÑÑŒ поиÑком, в Ñлучае, еÑли найденной инѻормации по ђеме Сђихи о болиђ голова вам оказалоÑÑŒ не доÑђађочно.

Стихотворение «Когда у женщины болит голова», поэт Барамунда

Когда у женщины болит голова, у мужчины умирает сердце. Умирает медленно, но верно. Вернее — не бывает…

Поначалу вы верите всему, что вам скажут, пытаясь наивно и самоотверженно войти в её бедственное положение. С пристрастием выспрашиваете у пожилой аптекарши Самое Верное Лекарство От Головной Боли и в который раз несёте домой очередной «цитрамон-саридон», даже не замечая брошенной вам в след ехидной улыбочки. Вы делаете жене вечерний массаж, а она, лениво отворачиваясь от вас и жалобно постанывая, тихо шепчет, как будто бы умирая: «Спасибо тебе, дорогой, уже почти прошло, а теперь мне надо поспать…»

И вы отчётливо осознаёте, насколько же тяжелы её страдания — ещё бы! — ведь если б только она тогда вышла замуж за Петю: «О, Боже! Какая я всё ж была дура!» — ей не пришлось бы тупо из года в год день-деньской драить посуду и полоскать ваши грязные носки. Молча принимая на себя справедливые упрёки и стараясь в душе равняться на Петю, вы каждый вечер спешите с работы домой, чтобы успеть прибраться, перестирать бельё и поскорее приготовить любимой ужин. Но…

И это, увы, не помогает.

Болезнь прогрессирует. Состояние больной явно ухудшается. Всё происходит прямо на ваших глазах… Из разу в раз приступы становятся всё чаще и длительнее. Аптекарши уже не просто улыбаются — они нагло смеются вам в глаза. От мучительных спазмов в голове любимую не спасает даже годами проверенное средство — роскошный букет самых прекрасных роз.

Ужин при свечах, затеянный вами в один прекрасный вечер, вызывает у неё, помимо ужасающего приступа мигрени, ещё и жесточайшие рвотные позывы. И вам становится так жаль её, бедняжку, безумно жаль… Вы стараетесь лишний раз приласкать, пожалеть это хрупкое несчастное создание, но всё равно изо дня в день ей становится лишь только хуже и хуже. Вы окончательно растеряны, не знаете, чего ж такого (радикального) можно ещё предпринять. Ежедневно теряете последние частицы самообладания и жалкие остатки своего мужского достоинства. В какой-то момент вам даже кажется, что вы обречены, но…

***

Но выход всё же есть! Зинка!!! Ну, конечно же, кто, как не Зинка?! Все во дворе знают, что у той-то с головой всё в порядке — пожалуй, что она, и только она одна, сможет дать вам дельный совет.

В один прекрасный вечер вы, как бы не нарочно, заходите в гости к симпатичной соседке, напросившись на чашечку чая, а через пятнадцать минут об этом вашем поступке уже заинтересованно судачит весь дом. Зинка всё подливает и подливает вам из самовара крутого кипяточку — чашку за чашкой, улыбается странной улыбкой в ответ на ваш сбивчивый рассказ. Потом ей становится жарко, она сбрасывает с себя тонкую кофточку….

Но… Когда вы в очередной раз просите её пододвинуть: «Вон то, Зиночка, вкусненькое вареньице…» — дама заметно сникает и предлагает сворачиваться, ей ведь тоже завтра рано вставать и, к тому же, у неё внезапно: «отчего-то, очень сильно заболела голова…».

Однако пускай вы пока и не догадываетесь, этот спонтанный поход к красавице Зине всё же подействовал! Вы, как обычно, тихо, чтобы не потревожить чуткий покой страдалицы-супруги, приоткрываете дверь своей квартиры и тут… Мощный удар внезапно сносит вас с ног, вы недоумевающе сидите на холодном полу, а на лбу вашем медленно вырастает огромный синюшный шишак. Ещё бы, ведь:

«TEFAL — ДУМАЕТ О ВАС!»

Теперь голова болит уже знамо у кого, а жена… Жена чудесным образом исцелилась — Зинкин чай подействовал на неё благотворнее, нежели святая вода от Лурдской Божьей Матери. Поздравляю! На ближайший месяц вы обеспечили себе неотступное внимание своей благоверной и её истинно материнскую заботу.

Вы вдруг с удивлением начинаете понимать, что даже и в супружеской постели порою могут происходить довольно необычные вещи — немного странные, приятные, давно уже вами позабытые… Бывшая больная начинает просыпаться намного раньше вас — и только лишь для того, чтобы до вашего ухода на службу успеть сготовить изумительно вкусный завтрак. Забавно дёргается из-за каждого звоночка на ваш мобильный. Самоотверженно встречает с работы, терпеливо ожидая по окончанию смены, карауля вас у самой вертушки проходной. И вы шлёпаете обратно домой по весенним талым лужам — вместе, целуясь взасос и щебеча меж собой, как молодые жаворонки.

Иногда, впрочем, она напускает на себя таинственно-задумчивый вид и строго вопрошает, пристально и недоверчиво поблёскивая своими огромными карими глазами:

— Так что у тебя там было-то с этой Зинкой?

— Да так, просто чаю попили…

— Смотри мне! Узнаю что, убью! — и грозно водит пальчиком у самого вашего носа.

***

Настенный календарь безвозвратно теряет очередной свой белый листок, и всё вокруг постепенно, но неотвратимо, возвращается на круги своя. Снова по вечерам ждут вас дома горы немытой посуды, неряшливо накиданной в раковину, не доносится больше по утрам из кухни аппетитный запах яичницы, поджаренной на сливочном масле с румяным ломтиком бекона. Опять вы носитесь по окрестным аптекам в поисках неведомой миру панацеи… ошалевши, словно распоследний кретин. А сердце ваше тем временем медленно умирает… Хотя это вам, быть может, ещё и невдомёк…

Вечером вы снова укладываетесь спать — тихо, как всегда… Жена в который раз уже отвернулась от вас в постели, а то, как же — ведь у неё опять болит голова! А из глубины спальной комнаты на вас с укоризной глядит… Петя! Ухмыляется во весь рот с невесть откуда взявшейся там фотографии, нагло красующейся в изящной рамочке, подвешенной над её туалетным столиком…

***

И что ж в итоге?

На следующий вечер вы опять идёте в гости к Зинке, где-то глубоко-глубоко в душе надеясь на повторение чуда. Или, может, уже безо всякой надежды… Да кто ж знает? Ну, а чары приветливой соседки, наконец-то, начинают действовать и на вас. Каким же таким образом? Да вы и сами того не понимаете. Но, скорее всего, вы начинаете выздоравливать. От страшной болезни. А болезнь эта называется — ЛЮБОВЬ, а уж если быть точнее — l’amour bezotvetikus, vulgaris.

Вы выпиваете с тёплых Зинкиных рук чашечку крепкого чая, потом не отказываетесь и от предложенного ею кофе… Потанцуем… и… и ещё раз, и ещё… и ещё… до самого утра…

А утром неожиданно просыпаетесь в чужой постели. Усталый, но здоровый, а главное — с уже готовым рецептом для всех:

«ПУСТЬ ЕЁ ГОЛОВА БОЛИТ ДЛЯ ДРУГИХ!!!»

***

Я сумел излечиться от этой страшной болезни только спустя семь лет после случайного инфицирования, вернее, через семь с половиной — полгода назад, 18 числа — в день её рождения. В принципе, Львица сама разделила нашу жизнь таким образом: до августа и после августа.

Не было никакой зазнобы Зинки… и Пети не было или звали их как-то совсем по-другому. На самом-то деле, всё просто — жила-была молодая красавица-жена и её, придавленный житейскими проблемами, сорокалетний муж. Старая, как мир, обыденная история…

…она вернулась домой только под утро. Растрёпанная, но окрылённая, по самый край переполненная той, слегка хмельной, легкомысленной отчаянностью, с которой и жизнь — кино, и море по колено. После проведённой без сна долгой ночи, мне захотелось сейчас же услышать от неё подробных объяснений. Вернее, не совсем-то и хотелось, ещё точнее, я попросту безумно боялся их.

Но традиция есть традиция, и я спросил:

— Ты где была…?

— А тебе-то что за дело? Отдыхала…

— Где же…? C кем…?

Я на минутку затаил дыхание, замер. Только сердце ворочалось в моей груди, как гигантский паровой молот: «Тум… Бум… Тум… Бум… Тум… Бум…» На самом деле я вовсе не желал услышать от неё прямого ответа, но… и никак не мог остаться без него вообще…

— Неважно… Знаешь, наверное, я тебя не люблю! — недолго думая, сказала она, ковыряя маленьким пальчиком в розовом носу.

И Мир мой перевернулся… навсегда…