Не болит голова у дятла

Фильм Не болит голова у дятла смотреть онлайн

недостаточно данных для вывода расширенного рейтинга

Главную героиню Иру Федорову сыграла Елена Цыплакова, впоследствии ставшая успешной актрисой и режиссером. Это был ее дебют. Смотрите онлайн «Не болит голова у дятла» — фильм семидесятых о школьных годах советских детей. Картина получила признание у русского зрителя, лестные отзывы со стороны критиков и дважды была отмечена на ленинградском фестивале талантов. А музыку к этому фильму написал известный советский композитор Евгений Крылатов («Чародеи», «Русалочка», «Крылатые качели»). Семиклассник по кличке Муха — Сева Мухин — мечтает стать ударником. Он собирает барабанную установку и целыми днями напролет стучит по ней, не уделяя никакого внимания учебе. Сева влюблен в красавицу и отличницу Иру, с которой он сидит за одной партой. Семья Мухиных живет довольно скромно, Сева донашивает футболки за своим старшим братом, знаменитым на весь город баскетболистом. Но Муха не хочет быть похожим на своего брата, хотя все ставят его в пример. Сева хочет заниматься музыкой и слушает при любой возможности не только джаз на пыльном чердаке, но даже скрип калитки. Герою даже удается собрать свой музыкальный коллектив, но тут на его пути возникают новые повороты.

Приглашаем посмотреть фильм «Не болит голова у дятла» в нашем онлайн-кинотеатре совершенно бесплатно в хорошем HD качестве. Приятного просмотра!

Семиклассник Сева Мухин — типичный советский школьник. Но есть несколько вещей, которые его отличают от прочих ребят. Во-первых, у него есть прозвище Муха, во-вторых, он увлекается музыкой и постоянно репетирует игру на ударной установке.

Парню достается от брата. Хлопот также прибавляет сосед «Стакан Стаканыч», который работает парикмахером, но постоянно хочет стащить барабанную установку и отдать ее в металлолом.

Несмотря на это, у Севы есть мечта — играть в группе. Однажды он увидел джазовый ансамбль, который и вдохновил заниматься музыкой профессионально.

Мухин ищет поддержки у девочки из своего класса по имени Ира Фёдорова. Она красивая и они вроде дружат. Тем не менее, одноклассница постоянно упоминает в разговорах с мальчиком какого-то Валеру. Постепенно это начинает раздражать будущего музыканта, и он ревнует свою пассию.

Наступает лето. Сева собирает небольшой коллектив и пытается организовать нечто похожее на музыкальную группу. Затем его отправляют на отдых в детский лагерь.

Тем временем Ира собралась уезжать из города, так как ее отца переводят по службе. Она рассказывает об этом одному приятелю, а Мухину пишет письмо.

Фильм заканчивается тем, что мальчик сам добирается до города и пытается догнать поезд, на котором в Мурманск уезжает Ира.

• Дебютная роль Елены Цыплаковой.
• Первый фильм в СССР, для создания которого была использована технология ДДЗ — дополнительной дозированной засветки.
• По словам Елены Цыплаковой, ее партнер по этому фильму, Александр Жезляев, отсидел в колонии за хулиганство.
• Название фильма представляет собой утверждение, которое в 2006 году было доказано двумя американскими ученым: Иваном Швабом и Филиппом Мэю. За это открытие они удостоились Шнобелевской премии.

HBO ® and service marks are the property of Home Box Office, Inc

Почему у дятла не болит голова ?

Дятел в день делает порядка 12 тыс. ударов головой, при этом, не нанося себе никакого вреда! Этот удивительный факт не поддавался никакому объяснению, ведь при этом создаётся перегрузка в 1 тысячу раз больше, чем при свободном падении. Установлено, что некоторые виды дятлов, в процессе долбления коры дерева, способны двигать клювом со скоростью почти 25 км/ч! При этом его голова отбрасывается назад с огромным отрицательным ускорением, которое более чем в два раза превышает то, которое космонавты испытывают при старте! Совсем недавно, группа учёных из Китая смогли ответить на вопрос: «Почему у дятла не болит голова?».

Оказывается, дятел обладает несколькими уникальными способностями, и интересным строением головы.

Впервые полностью расшифровать механизм предохранения головы дятла от сотрясения удалось двум американским ученым, Айвану Швобу из Калифорнийского университета в Дэвисе и Филиппу Мэю из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которые в 2006 году получили за это открытие Игнобелевскую премию (это премия, которую ученые получают за «открытия, вызывающие сначала лишь смех, а потом заставляющие задуматься»; в мире науки эта премия не менее популярна, чем Нобелевская). Биологи исследовали этот механизм на примере златолобого дятла (Melanerpes aurifrons), обитающего в лесах США, однако считают, что, видимо, такая система безопасности свойственна всем представителям дятлообразных (Piciformes).

Итак, почему же дятел не получает сотрясение мозга. Во-первых, потому, что его сверхтвердый клюв ударяет в ствол строго перпендикулярно поверхности последнего, не сгибается и не вибрирует от удара. Это обеспечивает скоординированная работа шейных мышц — при «долбительных» работах действуют лишь те мышцы, которые отвечают за движение головы вперед-назад, а те, которые осуществляют боковые движения шеи, бездействуют. То есть дятел чисто физически не может отклониться от выбранного курса.

Кроме того, черепную коробку этой птицы и ее мозг отделяет лишь тонкий слой внутричерепной жидкости, что не позволяет вибрациям набрать достаточно силы для опасного воздействия на мозг. Кроме того, эта жидкость довольно вязкая, поэтому сразу же гасит все возникающие от удара волны, способные повредить важнейший нервный центр.

Также важную роль в защите мозга от сотрясений играет гиоид — важнейший элемент подъязычной кости птиц, который сам по себе является скорее хрящом, чем настоящей костной тканью. У дятлов он чрезвычайно развит, весьма обширен и протяжен, располагается не только в глотке (как у млекопитающих), а заходит и в носоглотку, обернувшись перед этим вокруг черепа. То есть внутри черепной коробки у этой птицы имеется дополнительный упругий амортизатор.

Кроме того, как показало исследование внутреннего строения черепных костей дятла, почти все они содержат губчатую пористую ткань, которая является дополнительным амортизатором. В этом отношении череп дятла скорее похож на таковой у птенца, чем у взрослой птицы (у которой доля губчатого вещества в костях чрезвычайно мала). Так что те вибрации, которые не удалось «погасить» черепной жидкости и гиоиду, «успокаивает» губчатое вещество костей.

Кроме того, дятел имеет еще своеобразный «ремень безопасности» для глаз — во время удара третье веко (мигательная перепонка) опускается на глаз этой птицы, чтобы уберечь глазное яблоко от вибрации и не допустить отслоения сетчатки. Так что зрение у дятлов, несмотря на «долбительный» образ жизни, всегда в порядке.

Ну и, конечно, для того, чтобы в черепе поместились все эти системы безопасности, дятлам пришлось существенно сократить поверхность своего мозга. Однако глупее остальных птиц от этого они вовсе не стали — наоборот, дятел весьма умен и обладает достаточно сложным территориальным и гнездовым поведением. Дело в том, что, в отличие от млекопитающих, у птиц процессы высшей рассудочной деятельности происходят вовсе не в коре больших полушарий, а в лежащих под ней полосатых тельцах и слое, называемом гиперстриатум. А эти части мозга исходно занимают не очень большую площадь, потому что находящиеся в них нейроны достаточно плотно упакованы. Поэтому дятел может легко сжать свой мозг без ущерба своему интеллекту.

Итак, чему же эта умная птица может научить людей? Да хотя бы тому, как разрабатывать совершенные противоударные конструкции. Подобную работу недавно проделали американские ученые из Лаборатории биоинженерии Университета Беркли. Тщательное изучение замедленной видеосъемки «долбежки» и данных томографии дятлов позволило им разработать искусственную демпфирующую (то есть, обеспечивающую безопасность) систему, аналогичную таковой у дятлов.

Роль супертвердого клюва в искусственном демпфере может играть прочная внешняя оболочка — например, стальная или титановая. Функцию внутричерепной жидкости в данном устройстве берет на себя второй, внутренний слой металла, отделенный от внешнего, стального, эластичным слоем. Под ним находится слой твердой, но, в то же время эластичной резины — аналог гиоида. А «заменителем» губчатых структур является заполнение всего пустого объема под этой резиной плотно упакованными стеклянными шариками размерами около одного милиметра. Доказано, что они очень эффективно «распыляют» энергию удара и блокируют передачу опасных вибраций на самую ценную центральную часть, ради которой все эти системы и существуют — то есть некий «мозг».

Подобный демпфер, по мнению разработчиков, может защищать разные хрупкие конструкции, например, электронику, от сильных ударов. Можно помещать в такую оболочку «черные ящики» самолетов, бортовые компьютеры кораблей или использовать ее при разработке катапультирующихся устройств нового поколения. Не исключено, что эту оболочку можно также использовать в корпусе автомобиля как дополнительный демпфер.

После создания миниатюрного прототипа, исследователи провели первые испытания данной оболочки. Они поместили его в пулю и из газового ружья выстрелили ей в толстый лист алюминия. Перегрузка от удара достигла 60000 g, но демпфер эффективно защитил спрятанную в нем электронную начинку. Значит, данная система достаточно эффективно работает. Теперь разработчики трудятся над созданием такого же демпфера больших размеров.

Китайские ученые исследовали защиту дятла от ударов и вибрации, что по их мнению может помочь создать новые антиударные материалы и структуры, которые могут быть использованы в различных сферах деятельности человека. Инженеры государственной лаборатории структурного анализа для промышленного оборудования университета Далянь обнаружили, что все тело дятла работает, как отличный противоударный механизм, поглощая энергию воздействия.

Птица клюет дерево с очень большой частотой (порядка 25 Герц) и скоростью (около семи метров в секунду), что больше в 1000 раз земной силы тяжести. Ученые сдеалали специальную 3Д компьютерную модель, используя томограмму, чтобы понять как именно дятел защищает свой мозг от повреждения.

Ученые выяснили, что большая часть энергии удара аккумулируется телом птицы (99,7%) и только 0,3% приходится на голову дятла. Часть энергии удара принимает на себя клюв птицы, еще часть подъязычная кость птицы. А та небольшая часть энергии, которая все-таки приходится на голову дятла преобразуется в тепло, из-за чего температура головного мозга сильно увеличивается.

Птица вынуждена делать перерывы между клеванием дерева, для того чтобы снизить эту температуру.

Результаты исследования будут опубликованы в научном журнале Science China.

А вот бедного дятла аннигилировало !

А вот дятел против змеи:

А вот дятел психанул ! [источники]

источники

https://www.pravda.ru/science/eureka/discoveries/22-02-2011/1067527-melanerpesaurifrons-1/

https://besttiary.ru/zemnoe/981.html

https://lenta.ru/news/2011/10/27/wood/

А помните мы смотрели, как летает Дятел с пассажиром, а вот результат деятельности желудевого дятла. Вот тут еще мы выясняли Почему «безногая ласточка» спит в воздухе, а вот внезапная Синица — зомби и на самом деле Есть такая птица — казуар ! Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия — https://glaz.ru/?p=68645

Не болит голова у дятла (1974)

Первый полнометражный фильм Динары Асановой — «Не болит голова у дятла» (1974).

История о семикласснике Севке Мухине по кличке Муха, не блистающем успехами в школе, но страстно мечтающем стать ударником, целыми днями барабанящем по бог весть как и из какого мусора собранной ударной установке, вслушающегося в стук дятла и находящего музыку в скрипе железных ворот, влюблённого в соседку по парте красавицу Иру. Поэтичная, добрая, лиричная — и в то же время тревожная — картина.

Внешне даже банальная, избитая тема, как часто про это пишут — «о трудностях переходного возраста и первой любви». Однако в ней нет ни подделываемой под детскость наивности, ни умилённого взгляда взрослого — «ой, все мы такими были, всё пройдёт». Не пройдёт. Кажется, что проходит. Но чаще всего жизнь — это уход в сторону от того сущностного и важного, что начинало приоткрываться в детстве, когда ещё не было груза разочарований и цинизма, отупения от однообразной, где придётся, работы и столь же однообразных и скучных развлечений.

Взгляд авторов отстранён от мира взрослых, смотрит на него как бы боковым зрением, центр внимания которого сосредоточен на происходящем с подростками, через маленькие трагедии мальчишки говоря об этом мире больше, чем иные прямые и конкретные формулировки.

Такие трагедии проходят чередой через весь фильм — это и неприятие взрослыми увлечения мальчика, видящих в нём беспутную блажь и всего лишь раздражающий и всем мешающий шум, и сравнения со старшим братом — успешным спортсменом, правильным и образцовым молодым человеком, и бессилие перед безличной властью билетёрши в кинотеатре, запросто пропустившей выглядящую старше подругу, но запершая дверь перед носом Мухи, и вполне личной и неодолимой силой соседа, ломающего барабаны, и как апогей этой неодолимости — финал фильма, разлучающий Севу и Иру.

Зримое, воплощённое зло являет сосед «Стакан Стаканыч», этакий косный мещанин и гонитель юного дарования. Вроде бы фигура вполне понятная, даже заштампованная. Видимо, в своё время зрители однозначно считали этот образ и разделились на два лагеря — «нонконформистов», противников «гонителя», и ему сочувствующих. Булат Окуджава в своё время так написал (или сказал) о фильме:

Какой точный рисунок, какие достоверные детали! А персонажи! А сила чувства!.. Помню восторженные отзывы, и вдруг резкое неприятие из уст одного раздраженного человека: «Да я бы тоже морду набил этому парнишке с его барабанами. Жить нельзя…» Меня огорчил этот отзыв, но тогда я не подумал о явлении, о гибнущем поколении совсем юных, гибнущем, в общем, по нашей вине. Тогда это воспринималось как частное событие; я еще не успел сформулировать болезни общества, мне был симпатичен мальчик, отвратителен его гонитель и не менее отвратителен хулитель фильма, весьма просвещенный человек. Все это не воспринималось как обобщение, как предостережение — просто кинофакт, но, конечно, талантливый, яркий, незаурядный […] (Окуджава Булат. Составителю сборника // Динара Асанова: у меня нет времени говорить неправду. Составитель сборника Ф. ГУКАСЯН. Искусство, Ленинградское отделение, 1989. С. 377)

Простые схемы, простые оппозиции. Прямо видится за этим перестроечные препирания о «демократах» и «консерваторах», вылившиеся позже в либеральный зуд. Надо полагать, что Стакан Стаканыч — это персонификация «репрессивного государства», а Муха — стонущий под «тоталитарным прессом» интеллигент. Как всё у них просто было, а главное — желание за каждым вздохом каждого автора углядеть высказывание в определённом идеологическом ключе. Чего-то никто не задумался: а как быть и Мухе, и этому «Стаканычу», один из которых не может не играть, а другой — не может спать? И обоим одинаково необходимо.

Впрочем, Булат Шалвович был в чём-то прав — весь фильм пронизывает отчуждение и тревожное настроение, может быть незаметное явно, но чувствующееся неким внутренним напряжением, наводящее на желание более широкого обобщения. Но оно воплотилось отнюдь и далеко не только в фигуре соседа. В сценах с ним, может быть, даже менее, чем в других эпизодах — слишком уж карикатурен, нелеп этот сосед.

У нас уже лет так сорок каждое следующее поколение — «потерянное». Уже засеребрились сединой виски ровесников тех ребят из фильма, у них выросли свои дети, а у кого-то уже есть и внуки, прошелестели застойные семидесятые, отбушевали перестроечные восьмидесятые, мертвечиной худших перемен прокатились девяностые, вот кончаются бессмысленные своим бескомпромиссным абсурдом нулевые — а молодые всё так же «потеряны», о чём мусолятся бесконечные, впрочем, уже и неинтересные своей затасканностью разговоры, и мы раз за разом начинаем с нуля.

Но авторский взгляд — это и не повествование от лица подростка, это взгляд зрелого и сопереживающего человека. Не высокомерно воздающего по делам и прикладывающего мерку, а старающегося понять.

Может быть одно из самых значимых достижений Асановой — такой подход к работе с детьми, когда они становятся соавторами картины. Сама она так рассказывала в интервью о съёмках:

— Это ваш первый полнометражный фильм. […] Расскажите, пожалуйста, как вам удалось «сыграть» между собой таких разных ребят? Заставить их быть предельно естественными перед камерой?

— В том-то и дело, что мы старались поменьше их «заставлять». Заставлять заучивать роли, например. Сценарий был прочитан детям всего один раз. […]

— Исполнителей главных ролей — Лену Цыплакову, Сашу Жезляева и Сашу Богданова […] мы и в жизни стремились сдружить между собой. Ведь по сценарию они знали друг друга «тыщу лет». Пока готовились к съемкам, очень много гуляли по Ленинграду с Леной и двумя Сашами. Мы говорили о жизни вообще и о том, как бы нам по правде сделать наш фильм. [….]

Ребята наши оказались очень чуткими, нетерпимыми к любой фальши. Работали перед камерой наравне со взрослыми […]. Но самую большую высоту, безусловно, взял Саша Жезляев.

Мы отдавали себе отчет в том, что идем на риск, утверждая его на главную роль. Ведь сразу выяснилось, что у него полное отсутствие слуха. Но он оказался упрямым в достижении цели. Постоянно делал упражнения для рук, с палочками барабанными не расставался. И — победил! Все импровизации на ударной установке исполняет в фильме он сам. […] Но что еще более важно: он впервые открыл для себя, что и его может волновать и будоражить настоящая музыка. Все ребята за время съемок стали взрослее, мудрее, засветились изнутри тем особенным светом, который оставило в них соприкосновение с искусством. […]

(Корконосенко Н. Ленинские искры. 1975. 24 сент. // Динара Асанова: у меня нет времени говорить неправду. Составитель сборника Ф. ГУКАСЯН. Искусство, Ленинградское отделение, 1989. С. 98-100)

В том же интервью она говорила и о содержании фильма:

— После третьего дубля с поездом,- рассказывает мне режиссер фильма Динара Асанова,- Саша Жезляев, играющий Муху, сказал: «Я теперь понял, почему Севка плачет в конце. Не потому, что она уезжает. От собственного бессилия…»

Да, они многое постигали перед камерой, актеры-семиклассники, и несли зрителям свое потрясение. Наверное, потому невозможно смотреть на маленькие трагедии Мухи снисходительно взрослым взглядом: «Возрастное — это пройдет…»

Нет, не пройдет. Чувство собственного достоинства — оно или есть в человеке, или его нет совсем. Оно — как охранная грамота, не позволяющая ему стать пажом красивой девчонки, состоять «при ней».

Не пройдет и одержимость музыкой. Не взял Сева ростом — зато у кого еще такие гибкие руки и такой тонкий музыкальный слух? […]

— Нам было очень важно показать,- продолжает нашу беседу режиссер,- как из четырнадцатилетнего мальчика выкристаллизовывается личность. Как стремительно взрослеют рядом друг с другом Ира и Севка. Он — потому, что страдает, она — от столкновения с Севкиной неординарностью, бескомпромиссностью. […] Наша Ира Федорова пока не понимает, как ей повезло на детство, в котором был такой вот неуемный Муха. А Севка — эта самая что ни на есть нефальшивая нота на всю жизнь. Помните песенку: «Кораблик детства возвратится»? В самые критические минуты взрослой жизни будут вставать в памяти Иры требовательные и преданные Севкины глаза».

На съемках фильма «Не болит голова у дятла»

На съемках фильма «Не болит голова у дятла»

В сборнике, в состав которого вошло интервью, были и такие слова, принадлежащие Асановой:

Как и у первого моего фильма, у этого тоже необычное название: «Не болит голова у дятла». По этому поводу хочу заметить: ученые утверждают, что у дятлов бывает сотрясение мозга. От безуспешного ли постукивания или ненужного напряжения, этого никто еще не доказал… […] Не знаю, как дело обстоит с дятлами, но у нас еще до сегодняшнего дня головная боль из-за этого фильма. Он давно уже существует помимо нас, но мы все еще поглощены им. Фильм этот — попытка исследовать внутренний мир подростка. В пятнадцать лет он сопоставляет себя с окружающим его миром, пытается разобраться в своей индивидуальности, наталкивается на трудности при попытке переделать себя. Детям этого возраста — хотя детьми их, пожалуй, уже не назовешь — присуще острое желание обратить на себя внимание взрослых, дать им понять, что вот мы рядом, мы живы, у нас свои желания… Подростку часто кажется, что к нему проявляют слишком мало интереса. Поэтому поведение нашего героя нередко агрессивно, так он пытается утвердить себя.

В этом возрасте подросток обязательно хочет быть и любимым, и признанным. Его состояние определяется тем, что он уже не ребенок, но далеко еще не взрослый: с одной стороны, требования к нему предъявляются как к взрослому, с другой стороны, его наказывают, как маленького ребенка.

Эту драматическую неопределенность своего состояния подросток чувствует очень остро. Он не хочет понять, что в этой двойственности заложен плодотворный источник его духовного становления.

Фильм этот о подростках, но совсем не исключительно для подростков, он обращен и к взрослым. В этом вопросе самым важным для нас было найти интонацию, лишенную риторики и нравоучений, найти такой материал, с которым подросток мог бы себя отождествить. Историю, которая могла бы по-настоящему заинтересовать его. И найти такого героя, в котором каждый узнал бы себя.

Поэтому фильм пронизан лирической, романтической музыкой и спортом. Поэтому и сюжет его — история любви, и герой его — заурядный подросток, обещающий вырасти в необыкновенного человека. Это не означает, что он станет каким-то крупным музыкантом. Просто речь идет о талантливой личности.

Почти все — и критики, и зрители — ставили один и тот же вопрос: как вы работали с детьми? Ведь получается впечатление, что кинокамеры для них не существует, они ведут себя так же непринужденно, как в жизни.

Наши исполнители […] поняли всю серьезность этой темы, почувствовали, что им доверяют, что их любят и хотят им помочь. Поняли они также, что их замечают, уделяют им внимание. Самая важная задача — оставаться самими собой — одновременно и самая трудная. Сценарий читался детям только один раз. Сами они его не читали, только слушали. Когда затем начались съемки, ребята сами должны были подавать реплики. Наша задача заключалась лишь в том, чтобы при повторных съемках подводить детей к диалогам, указанным в сценарии. Были, конечно, отклонения от текста. Но какую это им доставляло радость, когда мы говорили: «Да, так хорошо, так правильно!» И они старались быстро все усвоить, чтобы скорей закончить съемки. Они считали, что они сами авторы сюжета.

Больше, чем сам режиссёр, сказать трудно. Тем более когда сказано столь определённо и ясно. Нам остаётся только пересматривать фильм, наслаждаться работой авторов и — думать, думать, чувствствовать и пытаться понять, в чём же всё-таки заключается магия световых пятен на белом полотне, когда вроде бы известны и рецепты, и обстоятельства, а приёмы по косточкам разобраны в учебниках и преподаются в соответствующих учебных заведениях.

Эта статья была опубликована на Редаре 21 октября 2009 г. и размещается в рамках моего мемориального мини-проекта.

О других фильмах Динары Асановой:

Ключ без права передачи (1976)

Никудышная (1980)