Возвращение короля голова сэма болела

В глазах посла ясно читалась его мысль. Это он должен был занять Исенгард и оттуда править остатками западных племен и народов: он будет тираном, они — его невольниками.

— Высокая цена за одного слугу! — ответил Гэндальф.- Взамен твой Властелин хотел бы получить все то, что иначе придется добывать в тяжелых боях. Может быть, на полях Гондора он потерял веру в военные победы и теперь вместо того, чтобы воевать, торгуется? Если бы мы даже согласились заплатить так дорого за этого пленника, какие ты дашь гарантии, что Саурон, мастер низкого обмана, сдержит свое обещание? Где пленник? Приведи его сюда и отдай нам, только тогда мы будем решать, что делать с твоими условиями.

Гэндальф не спускал глаз с лица посланника Мордора, как чуткий фехтовальщик в смертельном поединке, и ему показалось, что тот на мгновение растерялся, но быстро овладел собой и сумел засмеяться.

— Не болтай чепухи, когда с тобой говорят Уста Саурона! — воскликнул он.- Тебе нужны гарантии? Саурон их не дает. Если хочешь его милости, придется верить на слово. Условия вам известны. Принимайте или отвергайте!

— Примем! — неожиданно воскликнул Гэндальф. Он распахнул плащ, белый свет вспыхнул, как лезвие меча на фоне черных стен. Посланник Мордора отступил перед поднятой рукой мага, а Гэндальф быстро выхватил у него эльфийский плащ, мифриловую кольчужку и мечик.- Вот это мы примем на память о друге! — крикнул он.- Ваши условия мы отвергаем без раздумий! Можешь идти, твое посольство окончено, смерть уже стоит рядом с тобой. Мы сюда пришли не для того, чтобы тратить много слов на переговоры с клятвопреступником Сауроном, и тем более с его рабами. Убирайся!

Посланец Мордора больше не смеялся. Изумление и злость исказили его лицо. Он стал похож на дикого зверя, который в последний момент, успев вонзить когти в жертву, вдруг получил раскаленным прутом по морде. В бешенстве, вздрагивающими губами он пробормотал невнятное проклятие. Он смотрел в суровые лица и горящие беспощадной ненавистью глаза спутников Гэндальфа, и страх оказался в нем сильнее злости. С криком он отвернулся, вскочил на своего скакуна и галопом поскакал на Кирит Горгор, а его свита — за ним.

Но, возвращаясь в ворота, солдаты Мордора успели протрубить заранее условленный сигнал, и прежде чем посольство скрылось из глаз, приготовленная Сауроном западня сработала. Загремели барабаны, взвились к небу языки пламени. Все двери и ворота Мораннона распахнулись. Как волна через открытые шлюзы, хлынули из них вооруженные отряды.

Арагорн со свитой отъехали от Ворот под дикие крики солдат Мордора. Пыль клубами взвилась из-под ног солдат, которые вышли по сигналу из-за отрогов Пепельных Гор Эред Литтох, вздымающихся за дальней башней. Бесчисленные орчьи отряды спускались с гор по обе стороны от Мораннона. Гондорское войско оказалось в мешке: вокруг серых бугров, на которых оно стояло, смыкалось кольцо врагов, вдесятеро превосходящих числом. Саурон сжал свои стальные клещи.

Немного времени было у Арагорна для подготовки к бою. Сам он встал на бугре вместе с Гэндальфом под знаменем с Древом и Звездами, которое приказал развернуть последним красивым и отчаянным жестом. На другом бугре развевались знамена Рохана и Дол Эмроса, Белый Конь и Серебряный Лебедь. Вокруг знамен живой стеной стояли воины, вооруженные мечами и копьями, обратившись лицами во все стороны света. Против Врат Мордора, откуда ожидалась первая атака, встали слева сыновья Элронда с дунаданами, а справа — князь Имрахил с высокими рыцарями из Дол Эмроса и храбрейшими гвардейцами Минас Тирита.

Дунул ветер, запели трубы, засвистели стрелы. Солнце, поднимающееся к зениту, исчезло в дыму, оно светило туманно и зловеще сквозь красноватую пелену, будто приближался конец дня или, может быть, конец света. В сгустившемся мраке появились Назгулы и разнесся их леденящий крик, убивая надежду в сердцах.

Пипин сжался от ужаса, когда услышал, как Гэндальф отвергает условия врага, обрекая Фродо на муки в Черной Башне. Но он сумел овладеть собой и встал рядом с Берегондом в первой шеренге гондорцев и рыцарей Дол Эмроса, потому что решил поскорее умереть и таким образом закончить горькую историю своей жизни, раз все погибло.

— Жаль, что здесь нет Мерри! — услышал он свой собственный голос. Разнообразные мысли роились в его голове, когда он следил за движением противника, подходящего, чтобы нанести удар. «Сейчас я начинаю понимать бедного Денэтора. Раз все равно погибать, мы могли бы погибнуть рядом, Мерри и я. Мерри далеко, надеюсь, что он умрет лучшей смертью. Что бы там ни было, а жизнь надо продать подороже».

Хоббит вынул меч и посмотрел на красные и золотые линии на клинке — красивые нуменорские руны, врезанные в сталь, горели огнем. «Словно для этого часа ковали меч,- подумал Пипин.- Вот если бы удалось убить того подлого посла, я бы сравнился со стариной Мерри. Но кого-нибудь из этого зверья я наверняка убью, прежде чем сам погибну. Хотелось бы еще увидеть зеленую траву и солнышко!»

Орки, не сумевшие быстро перейти гнилое болото, разлившееся перед буграми, остановились перед ним и засыпали гондорцев стрелами. Вперед вышел большой отряд горных троллей с плато Горгорот. Они рычали на бегу, как дикие звери. Крупнее, чем люди, покрытые вместо одежды чешуей, которая была им и кожей и броней, с большими черными щитами и тяжелыми молотами в жилистых руках, они без колебания вошли в болото и зашагали через него с оглушительным воем. Ураганом обрушились они на сомкнутые ряды гондорцев, разбивая шлемы и головы, дробя щиты и плечи, как кузнецы куют мягкое горячее железо. Рядом с Пипином зашатался и упал Берегонд. Гигантский предводитель троллей нагнулся над лежащим, выставив когти, потому что эти полузвери обычно перегрызали горло своим жертвам.

Пипин в ярости ударил его мечом снизу вверх. Покрытый рунами клинок пробил чешую и глубоко вонзился в чрево тролля. Брызнула черная кровь. Гигант рухнул, как подкошенный, камнем навалившись на человека и хоббита. Придавленный Пипин крикнул от боли, потом его накрыла тьма, смрад не давал дышать; он терял сознание, падал в черную пропасть.

«Значит, конец такой, как я задумал»,- мелькнула у него последняя мысль, и он успел засмеяться в глубине души, потому что почти обрадовался, что, наконец, освобождается от сомнений, бед и страха. Погружаясь в беспамятство, он вдруг услышал голоса и различил слова из далекого забытого мира:

— Орлы! Орлы летят!

На мгновение Пипин задержался на пороге темноты. «Бильбо! — пронеслось у него в мозгу.- Но нет! Это было в его истории, давным-давно. А сейчас кончается моя история. Прощайте!»

И тьма сомкнулась над ним.

Содержание

КНИГА ШЕСТАЯ

Глава первая. БАШНЯ НАД ПЕРЕВАЛОМ КИРИТ УНГОЛ

Сэм с трудом поднялся с земли. В первую минуту он не мог понять, где находится, но вскоре все вспомнил, всю ужасную правду, и отчаяние вернулось к нему. Он был один в темном подземелье у нижнего входа в крепость орков: медная дверь была закрыта. Наверное, он потерял сознание, когда налетел на нее с разбега, но как долго лежал — не помнил. Перед этим он был разгорячен, взбешен, а сейчас дрожал от холода.

Хоббит подкрался к двери и приложил к ней ухо. Еще было слышно, как далеко внутри орут орки, но голоса доносились слабо, а вскоре совсем стихли. Голова болела, перед глазами в темноте мигали искры, но надо было собраться с мыслями. Одно было ясно: через эти двери в крепость не попасть. Сидеть и ждать, пока они откроются, пришлось бы неизвестно сколько дней, а он не мог ждать, каждая минута была драгоценна. В том, что надо было делать, не было никаких сомнений — спасать Фродо, даже если при этом придется погибнуть самому.

— Похоже, что погибнуть придется, это здесь легче легкого,- уныло сказал себе Сэм, всовывая Жало в ножны и поворачиваясь спиной к медной двери. Потом ощупью медленно пошел по темному коридору назад вверх, боясь вынимать эльфийский светильник. По дороге он попытался привести в порядок мысли и вспомнить, что произошло с тех пор, как они с Фродо миновали Перепутье. Но не смог даже определить, сколько было времени. «Что-то между вчерашним и сегодняшним днем»,- предположил он. Но счет дням он тоже потерял. В этих местах Тьма поглощала дни так же, как она поглощала всех, кто сюда приходил.

— Интересно, помнят ли еще про нас друзья? — думал Сэм.- И что происходит там, в их мире?» Неопределенно махнув рукой перед собой, он думал, что показывает на запад, не сообразив, что находится не в главном туннеле Шелобы, а в том его ответвлении, которое ведет его прямо на юг.

В светлом мире на западе солнце сейчас поднялось в зенит, и было четырнадцатое марта по хоббитскому календарю. Арагорн вел черный флот из Пеларгира, Мерри с рохирримами скакал по Долине Каменных Телег, в Минас Тирите пылали пожары, и Пипин с ужасом смотрел в безумные глаза Денэтора. И среди всех хлопот, страхов и опасностей мысли друзей постоянно возвращались к Фродо и Сэму. Но никакая даже самая сильная и благожелательная мысль не смогла бы прилететь сюда на помощь Сэммиуму сыну Хэмфаста Гэмджи. Он был совершенно один.

возвращение короля голова сэма болела

Возвращение короля голова сэма болела

Джон Рональд Руэл Толкин

Властелин Колец. Трилогия. Том 3. Возвращение короля

Пин выглянул у Гэндальфа из-за пазухи — и не понял, проснулся он или спит по-прежнему, видит быстротечный сон, в который погрузился, когда Светозар ударил галопом. Пробегала мимо та же темень, и ветер гулко свистел в ушах. Виднелись одни лишь переливчатые звезды; справа заслоняли небеса темные громады. Он стал было сонно соображать, где они и сколько уже проехали, но память его мутилась и расплывалась.

Сперва, он помнил, мчались во весь опор; на рассвете блеснули тусклым золотом купола, и они приехали в какой-то тихий город, и огромный пустой дворец стоял на холме. Едва они там укрылись, как опять налетела крылатая тень, и люди растерялись от ужаса. Но потом Гэндальф с ним ласково говорил, а он спал где-то в уголочке, спал устало и беспокойно, и слышал сквозь сон, как ходили туда-сюда люди и Гэндальф отдавал приказы. А потом они снова мчались и мчались, скакали в ночи. Вторая это была — нет, уже третья ночь, как он заглянул в Камень. Он вспомнил этот ужас, вспомнил, проснулся и задрожал, а расшумевшийся ветер грозил на все голоса.

Небо вспыхнуло желтым сиянием из-за черных кряжей, а Пин съежился в комочек: куда это, в какие неведомые края завез его Гэндальф? Он протер глаза и увидел, что луна одолела восточные тени, почти что полная луна. Значит, ночь в самом начале, и долог еще путь под темным небом. Он шевельнулся и заговорил.

— Это мы где, Гэндальф? — спросил он.

— Заехали в пределы Гондора, — отвечал тот. — Пока что в Анориэне.

И дальше скакали молча, а потом Пин вскрикнул, дернув Гэндальфа за рукав:

— Смотри-ка, смотри! Огонь же, красный огонь! Тут что, драконы? А вон еще!

Вместо ответа Гэндальф воззвал к коню:

— Поспешим, Светозар! Близки последние сроки. Видишь, Гондор зажигает маяки, вестники бедствия. Война нагрянула. Вон зажегся Амон-Дин, вспыхнуло пламя на Эйленахе, и огни побежали к западу: Нардол, Эрелас, Мин-Риммон, Кэленхад, — а вот полыхнул Галифириэн у ристанийской границы!

Но Светозар перешел с галопа на шаг, поднял голову и звонко заржал. Послышалось ответное ржанье и перестук копыт: из темноты вынырнули три всадника, пронеслись на запад и исчезли, точно растаяли в лунном сиянии. А Светозар напрягся, прянул — и ночной ветер снова загудел в ушах.

Сквозь дремоту Пин краем уха слушал, что рассказывает Гэндальф о гондорских обычаях — о том, как наместник повелел воздвигнуть маяки по обоим отрогам горной цепи, а у маяков учредил подставы, где всегда держат наготове сменных лошадей для гонцов, отправленных на север, в Ристанию, или на юг, в Бельфалас.

— Давно уж северные маяки не зажигались, — сказал он, — а прежде-то Гондору в них и нужды не было, хватало Семи Каменьев.

Пин вздрогнул и заерзал.

— Спи себе, не пугайся! — велел ему Гэндальф. — Это Фродо надо идти в Мордор, а ты едешь в Минас-Тирит, в надежнейшую крепость: нынче надежней нигде нету. Если уж Гондор не устоит, если Враг завладеет Кольцом, то и в Хоббитании не укроешься.

— Хорош утешитель, — спросонья выговорил Пин. Но, и засыпая, все же увидел осиянные луной белые вершины, плывущие над облаками. И подумал: а где же все-таки Фродо, может, он уже в Мордоре или его в живых нет; откуда ему было знать, что тогда-то и Фродо глядел издалека на ту же самую предрассветную луну.

Голоса разбудили Пина. Вот и еще сутки прочь: день в укрытии, ночь на коне. Светало, стелился холодный туман. Поблескивали потные бока Светозара, но в горделивой его осанке не было ни признака усталости. Кругом стояли высокие люди в плащах до пят, а за ними виднелась полуразрушенная стена, которую, должно быть, поспешно отстраивали, и в этот ранний предрассветный час отовсюду слышался стук молотков, скрежет лопат и скрип колес. В мутной мгле пылали факелы, горели светильники. Гэндальф разговаривал с теми, кто преграждал им путь, и Пин, прислушавшись, понял, что речь идет о нем.

— Да нет, ты-то ладно, Митрандир, — говорил Главный, — тебя мы знаем. А ты знаешь заветные слова, и Семь Врат открыты перед тобой. Езжай себе. Но вот спутник твой — он кто? Гном, что ли, с северных гор? Нам, как бы сказать, нынче ни к чему чужестранцы, разве что придет мощная подмога — из тех, кого мы опять-таки знаем и кому верим.

— Я поручусь за него перед престолом Денэтора, — отвечал Гэндальф. — И не судите о нем по росту. Если хочешь знать, Ингольд, так и битв, и опасностей ему выпало на долю куда больше твоего, хоть он и вдвое тебя меньше; мы с ним приехали от Изенгарда, вы еще услышите, что там было. Устал он очень, а то бы я его разбудил. Зовут его Перегрин, и не всякий из вас равен доблестью этому мужу.

— Этому мужу? — изумился Ингольд, и остальные рассмеялись.

— Какому еще мужу! — воскликнул Пин, совсем проснувшись. — Скажет тоже, мужу! Я никакой не муж, а хоббит, и вовсе не доблестный, разве что иной раз не сплоховал. Чего вам Гэндальф голову морочит!

— Такие слова и впрямь под стать доблестному мужу, — задумчиво проговорил Ингольд. — А хоббит — это кто?

— Хоббит — это невысоклик, — объяснил Гэндальф. — Нет-нет, — прибавил он, окинув взглядом изумленные лица, — прорицанье было не о нем. Это не тот, но один из них.

— Хоть и не тот, но его спутник, — заявил Пин. — И Боромир из вашего города тоже был с нами, он спас меня в северных снегах, и как раз меня он защищал и отбивался от целого полчища, когда его застрелили.

— Будет! — вмешался Гэндальф. — Эту скорбную весть должен прежде услышать отец Боромира.

— Скорбная весть предугадана, — сказал Ингольд, — ибо недавно были диковинные знаменья. Езжайте же, спешите! Свидетелю участи наследника престола Минас-Тирита нет задержки — будь то человек или…

— Или хоббит, — докончил Пин. — Мало проку от моего свидетельства, я могу лишь поведать вашему властителю о доблести Боромира, я у него в долгу.

— Добро пожаловать! — сказал Ингольд, и люди расступились перед Светозаром: в стене был узкий проход. — Подай Денэтору и всем нам мудрый совет, Митрандир! — крикнул он вслед. — А то ведь говорят, будто ты не советчик, а горевестник, ибо вести твои всегда скорбные и грозные!

— Потому что являюсь я в годины бедствий, — отозвался Гэндальф, — являюсь, когда нужна моя помощь. Вам же совет мой таков: поздно уже чинить пеленнорскую стену. Буря вот-вот налетит, и надейтесь лишь на свою стойкость, а выстоите — будет вам и иная надежда. Не все мои вести — скорбные. Отложите лопаты и точите мечи!

— Да мы к вечеру управимся, — возразил Ингольд. — Стена вся отстроена, только здесь и осталось: мы же не ждем врагов со стороны Ристании. А что ристанийцы? Как думаешь, откликнутся, прискачут на зов?

Источник

Возвращение короля голова сэма болела

Джон Рональд Руэл Толкин

Властелин Колец. Трилогия. Том 3. Возвращение короля

— Это мы где, Гэндальф? — спросил он.

— Заехали в пределы Гондора, — отвечал тот. — Пока что в Анориэне.

И дальше скакали молча, а потом Пин вскрикнул, дернув Гэндальфа за рукав:

Читайте также: Боль в затылке

— Смотри-ка, смотри! Огонь же, красный огонь! Тут что, драконы? А вон еще!

Вместо ответа Гэндальф воззвал к коню:

Пин вздрогнул и заерзал.

— Этому мужу? — изумился Ингольд, и остальные рассмеялись.

— Такие слова и впрямь под стать доблестному мужу, — задумчиво проговорил Ингольд. — А хоббит — это кто?

— Будет! — вмешался Гэндальф. — Эту скорбную весть должен прежде услышать отец Боромира.

Источник

Литература:

ОФС.1.2.1.2.0003.15 Тонкослойная хроматография // Государственная фармакопея, XIII изд.
А.В. Ланцова, Е.В. Санарова, Н.А. Оборотова и др. Разработка технологии получения инъекционной лекарственной формы на основе отечественной субстанции производной индолокарбазола ЛХС-1208 // Российский биотерапевтический журнал. 2014. Т. 13. № 3. С. 25-32.
Renouard, «Histoire de la medicine» (П., 1948).
https://mir-knig.com/read_333365-42.
https://mikadotm.ru/vozvraschenie-korolya-golova-sema-bolela/.
Moustafine R. I., Bobyleva V. L., Bukhovets A. V., Garipova V. R.,Kabanova T. V., Kemenova V. A., Van den Mooter G. Structural transformations during swelling of polycomplex matrices based on countercharged (meth)acrylate copolymers (Eudragit® EPO/Eudragit® L 100-55). Journal of Pharmaceutical Sciences. 2011; 100:874–885. DOI:10.1002/jps.22320.
З.С. Смирнова, Л.М. Борисова, М.П. Киселева и др. Доклиническое изучение противоопухолевой активности производного индолокарбазола ЛХС-1208 // Российский биотерапевтический журнал. 2014. № 1. С. 129.
Daremberg, «Histoire des sciences médicales» (П., 1966).
Baas, «Geschichte d. Medicin».